Михаил Артамонов: «После поражения в первом поединке мотивация стала сильнее»

Михаил Артамонов: «После поражения в первом поединке мотивация стала сильнее»

На Играх в Токио петербургский спортсмен выиграл бронзовую медаль в тхэквондо. Спортсмен рассказал о том, как приходилось готовиться к Олимпиаде во время закрытия спортзалов, и признался, что, когда попадают ногой в лицо, это очень больно.

 – Михаил, как вы начали заниматься тхэквондо?

– В детстве занимался разными видами спорта – играл в футбол, в теннис. Мне нравились фильмы с Джеки Чаном, и я понял, что хочу заниматься боевыми искусствами.

– Все-таки почему сделали такой выбор, ведь боевых искусств много – каратэ, кунг-фу, айкидо, джиу-джитсу, муай-тай и другие?

– Наверное, мне понравилось, что очень много ударов в этом единоборстве наносят ногами. И еще потому, что тхэквондо входит в программу Олимпийских игр. В спортивной школе «Комета» очень хорошие тренеры по этому виду спорта – Данила Михайлович Огай и Илья Филиппович Пак. В последние годы тхэквондо в России и Петербурге вышло на очень высокий уровень. Много лет на Олимпиадах у наших было мало медалей, а в Токио удалось выиграть две золотые и две бронзовые.

– Какие качества необходимы спортсмену, чтобы добиваться успехов в тхэквондо?

– Думаю, что особых природных данных не нужно, хотя важны рост, координация движений. В первую очередь надо быть готовым много работать на тренировках. И важен бойцовский характер, стремление побеждать.

– В олимпийской версии тхэквондо спортсмены проводят поединки в защитной амуниции. Но все равно, когда бьют ногой в голову, наверное, больно даже в шлеме?

– Протекторы, шлемы хорошо защищают. Знаю, что из-за них мы выглядим, как считают некоторые, забавно. Но когда бьют ногой в голову, то даже через шлем удар чувствуется. А если попадают ногой в лицо, то очень больно. В тхэквондо часто бывают нокауты.

– Олимпиаду в Токио из-за пандемии перенесли на год. Это сильно осложнило подготовку к Играм?

– Да, пришлось на год дольше держать вес, что в моей категории до 57 килограммов было непросто. Было важно не выйти из формы, показывать результаты на соревнованиях, чтобы удержать место в сборной.

– В прошлом году из-за ограничений, введенных для борьбы с коронавирусом, на несколько месяцев в Петербурге были закрыты все спортивные залы. Как вы тренировались в таких условиях?

– Было сложно. Когда залы закрыли, то мы решили проводить занятия на улице. Знали, что это не разрешено, поэтому были готовы, если понадобится, убегать. Нашли гараж, в котором можно было тайком тренироваться. Около месяца работали в нем, не имея никаких условий. Затем перебрались в зал, где можно было применять накладки и другую экипировку. С большим трудом дождались момента, когда спортзалы открыли. Такой вот получился интересный опыт.

– Волновались перед Олимпиадой? Верно говорят, что Игры нельзя сравнить даже с чемпионатами мира?

– Чем ближе была Олимпиада, тем сильнее волнение, тем больше мыслей о том, как я выступлю. Хорошо, что более опытные ребята в сборной поддержали, подсказали, что надо уметь расслабляться, не думать все время об Олимпиаде.

– Соревнования в Токио проходили без зрителей. Многим олимпийцам мешали пустые трибуны, а как вы себя чувствовали?

– Мне как раз было как-то легче психологически из-за отсутствия болельщиков. Проще было настраиваться на поединки.

– На Олимпиаде вы проиграли первый поединок. Что произошло, возможно, вы недооценили соперника из Туниса Халила Мохаммеда Жандуби?

– Нет, я знал, что это очень сильный боец, никакой недооценки не было. Со мной бывает, что я не сразу включаюсь на полную мощность. Первый бой для меня всегда самый трудный. Так случилось и в поединке с тунисцем. Я выигрывал после первого раунда, но во втором раунде пропустил несколько ударов и по очкам уступил.

– Как пережили этот проигрыш? Где нашли силы для продолжения борьбы?

– Тяжелый был момент. Тренеры вообще были в шоке. Но по правилам турнира если тот, кому ты проиграл, выходит в финал, то у тебя появляется шанс. Так и получилось. А силы – они сами появляются, ведь была проведена такая мощная подготовка. Поражение же сильно мотивирует. Я во втором бою встретился с соперником из Сенегала Соломоном Денсе и победил уверенно, с разгромным счетом. За бронзовую медаль бился с аргентинцем Лукасом Гусманом, которому на чемпионате мира в 2019 году проиграл. Мне удалось нанести несколько хороших ударов – и в корпус, и в голову.

– Многие говорят, что бронзовая медаль престижнее серебряной, потому что тот, у кого серебро, занял второе место, проиграл финал, а бронзовый призер все же обошел всех остальных. Согласны?

– Я хотел выиграть золото. Сейчас понимаю, что третье место на Олимпиаде – это высокий результат. Я родился в Петербурге, занимаюсь тхэквондо в Петербурге. Горжусь, что стал первым спортсменом из нашего города, которому удалось в тхэквондо завоевать медаль на Олимпийских играх.

– Есть чувство, что это ваш звездный час?

– Да. Я выигрывал чемпионат Европы, становился серебряным призером чемпионата мира, но такого внимания ко мне не было. Олимпиада – это другой уровень, меня показывают по телевидению, печатают мои фотографии в газетах. Надеюсь, что после такого успешного выступления сборной России на Олимпиаде интерес к тхэквондо вырастет в нашей стране. В спорте бывают тяжелые моменты, но когда ты выигрываешь, то это такое сильное наслаждение!

– О вас очень мало известно, кроме того что вы студент Университета имени Лесгафта. Расскажите о себе – кто ваши родители, как они в свое время отнеслись к тому, что вы стали заниматься таким травмоопасным видом спорта?

– Мама – домохозяйка, папа занимается бизнесом. Когда начал заниматься тхэквондо, то родители не отговаривали, наоборот, одобряли. Учусь в «Лесгафта», но сейчас не стану говорить, что буду тренером. Надо получить образование, а там посмотрим, как жизнь повернется. В свободное время люблю поиграть с друзьями в баскетбол, в бадминтон. Еще люблю киберспорт, но занимаюсь им не так много.

– Каковы спортивные планы?

– Сейчас надо залечить травму колена. Немного отдохну и снова стану тренироваться. Хочу выступить на Олимпиаде в Париже, она уже через три года.